1. Переспать с Шерлоком Холмсом?

То,что вынесено в подзаголовок - не программа на ближайший уикенд. ))И даже не этическая проблема. Это экзистенциальный вопрос. 

На днях мы обсуждали с Оскари под ее постом https://oscary.diary.ru/p222211693.htm очень любопытную книгу Ады Линкс “Игра в Грессоне”, посвященную проблеме соотношения литературного вымысла, реальности и эскапизма. Мило обсудили достоинства и сомнительные места книги. Но результат обсуждения меня не очень удовлетворил. Мы вплотную подошли к больной теме - тому, чему была, собственно, посвящена книга. Но аккуратно и суеверно ее обошли. Иначе себе дороже. Как же, в самом деле, следует относиться к идее о реальности Шерлока Холмса? От ответа на этот вопрос зависит смысл жизни не только героини книги, но и наших фанатских жизней тоже. Ну, в какой-то мере. 

Мое недовольство было вызвано главным образом тем, что уважаемый собеседник мог подумать, что я призываю добровольно предаваться иллюзиям и оберегать их хрупкость от правды жизни))). И было бы очень обидно, если бы меня поняли именно так. Я ведь совсем о других вещах говорила. 

На самом деле, мне удалось сформулировать решение, которое, возможно. могло бы в какой-то мере удовлетворить нас обоих. И оно, думаю, весьма остроумно. Просто на то, чтобы его сформулировать, ушло время. 

Итак. Ложь, сознательное введение в заблуждение, иллюзия, обман - это дьявольские ухищрения. Не зря его ведь называют отцом лжи. 

Но фантазия и воображение - вещи совсем иного порядка. Они относятся, как и креативность, к сфере божественного. Прежде чем мы создадим что-то в материальном мире, нам это надо вообразить. В искусстве создания материальных предметов, идей, произведений искусства мы подражаем Создателю, Творцу, действуя по его примеру. 

Творческий акт, таким образом - это создание новой, а не копирование старой реальности. Разница между нами и Богом только в том, что для него - вообразить и создать - это вневременные явления, возможно, для Бога первое и второе - одно и то же, а для нас они существуют во времени, и первое предшествует второму. 

Мир литературного произведения - тоже создание. И, значит, он также материален, как и мы с вами, являясь, в свою очередь созданиями. Именно эту мысль мистер Шерлок Холмс высказал в интервью мне в начале прошлого года: proza.ru/2024/05/31/850 ;

На этом, собственно, можно было бы поставить жирную точку, написать очередной коммент и успокоиться. Но в результате очередной бессонной ночи мысль покатила дальше, чем привела меня в состояние, близкое к шоку. 

Итак. 

Если творческий акт - это проявление божественного, значит, Бог должен какое-то отношение иметь к результату, где-то присутствовать в акте творения, обнаружить следы в тексте. Либо… Быть его адресатом. Почему нет?

Мы говорим о Боге, что Он - един в трех Лицах. 

И тут меня осенило. Спасибо академику Раушенбаху!

Три лица - это же не ОН, ОН и ОН. Это: Я, ОН и ТЫ!

Любой текст, содержащий какую-либо историю, троичен с точки зрения присутствия. Есть субъект текста - Я. Это читатель, перед которым разворачивается во времени история. Читатель не знает подробностей и конца истории. Он, подобно детективу, движется из ее начала к финалу. Не важно, от чьего лица ведется повествование - от третьего и читатель становится созерцателем, или от первого - и он примеряет роль одного из героев. Например, Уотсона. Настоящий Уотсон рассказывает о том, что уже случилось. Но читатель, которому приходится поневоле “примерить его шкуру” не в курсе, он повторяет путь Уотсона, испытывая похожии эмоции. 

И есть Творец, к которому эта частная история обращена. Тут очень любопытный момент. 

Для истинно верующего человека Бог не может быть Он. Или Они. Если ты посещаешь храм, но Бога все еще мыслишь в третьем лице, значит, ты еще до Него не дошел. Не нашел, не встретил, не поверил, не вступил в область молитвы. Не реализовал себя, как создание. И, самое главное, ты не ждешь от Него никакого ответа. 

Бог может быть только Ты. Потому что именно к Богу обращены наши претензии, каверзные вопросы, недоумения по поводу мироустройства, молитвы, одиночество и просьбы, да и само существование. Ему же писатель-автор истории приносит созданный им мир литературного произведения, чтобы тот смог получить в ответ - бытие, и осуществиться. Автор истории может не думать в момент создания о Боге, даже не иметь его ввиду. Сам акт сотворения чего-то нового, небывалого, по своему существу, это обращение к Богу.

И субъективное Я оказывается в этом случае проводником, электропроводом, направленным к небесам. Чмтатель - ты провод под током!))

С Ты и Я все понятно. А как быть с третьим лицом? 

Так, как Творец - второе лицо в тексте, а субъект  - первое, и все голоса не должны сливаться, должен быть в этой драме кто-то еще. 

Если читать внимательно, можно заметить, что все слова, чувства и поступки героев происходят и разворачиваются на фоне какой-то условной объективной нормы и получают оценку по сравнению с ней. Мы говорим - вот тут автор слегка иронизирует над своим героем, тут - осуждает, тут - восхищается. И делает это не прямо и грубо, а тщательно подбирая слова. 

Ну, например. “Буратино”: 

“После случая с Говорящим Сверчком в каморке под лестницей стало совсем скучно. День тянулся и тянулся. В животе у Буратино тоже было скучновато.

Он закрыл глаза и вдруг увидел жареную курицу на тарелке.

Живо открыл глаза, — курица на тарелке исчезла.

Он опять закрыл глаза, — увидел тарелку с манной кашей пополам с малиновым вареньем.

Открыл глаза, — нет тарелки с манной кашей пополам с малиновым вареньем.

Тогда Буратино догадался, что ему ужасно хочется есть”.

Объективная составляющая текста говорит нам о том, что Буратино - живой, глупый, неопытный и голодный. Рассказ говорится, рассказывается от имени условного рассказчика. Но! Совсем не голос рассказчика дает оценку поступкам героя и ему самому, что очень важно, он эту функцию как бы делегирует объективной реальности повествования. И сама реальность берет на себя функции лица. И так будет в любом, даже самом претенциозном рассказе. Это и есть искомый Он или Они. 

Что же в итоге. Конечно, с Холмсом не выпьешь чаю, не говоря о большем. Но заявлять, что мир художественного произведения, созданного автором, объективно не существует, по меньшей мере, рискованно. 

С точки зрения квантовой физики и философии, по крайней мере.))